Золотой обрез

Обед на память

            Накануне Дня памяти жертв Катастрофы мне в спам попали несколько однотипных просьб о пожертвовании в пользу еще живых уцелевших. В наиболее подробном из них указывалась и сумма – 140 шекелей, ее «достаточно на обед для 7 человек».

            «Как, - подумал я, - уцелевшие еще живы?» Война закончилась 76 лет назад. Моя мама, когда была жива, не получила ни копейки, беженцев и уцелевших было тогда еще слишком много. И дом, в котором на окраине Днепропетровска жили мои родные перед расстрелом в октябре 1941, папе тоже не вернули. Там уже жили местные мародеры, которых удивило, что он выжил. Папа был инвалидом, но, как офицер, носил оружие. Он мог бы объяснить, кто тут выжил, но уничтожил бы еще и, ладно, себя, но и уцелевших жену и дочь. Его мечту и адрес я помню, но зря. Если не считать глубоко мотивированные искренние чувства к украинцам. 
            Моя старшая сестра родилась накануне войны. Теперь ей за 80, она прожила свою жизнь уже после войны в обычных советских условиях, как и другие дети. Получила высшее образование, жила в Москве, родила и воспитала двух детей. Теперь она, жительница Канады, хотела получить пособие, о чем и сообщила мне в Израиль. Я, конечно, не возражал и пожелал ей успеха. Больше она, кажется, не сделала ничего. Нужны были документы, которых то ли просто никогда не было, то ли они не сохранились. 
            Простейшее рассуждение создавало картину заурядности ситуации моей сестры. Все уцелевшие были не моложе ее и прожили такую же жизнь в своих странах. И нуждались в среднем не больше, чем все в этом возрасте.
            Однако, собиратели пожертвований особенно удивили меня иным. Идеей воздаяния уцелевшим в виде субсидированного обеда раз в году.

2021 г.